Последние (на данный момент) истории о Яго из ЖЖ Андроника

11. Мамихлапинатапаи.

Нередко человеку одной культуры нечто кажется мудрёным и необычным, в то время как представителю другой кажется удивительным удивление первого.

Слово «мамихлапинатапаи» происходит из некоего особо захолустного диалекта испанского языка, и, если верить «Книге Гиннеса», среди слов, не являющихся техническими или научными терминами, знаменито, как слово, обозначающее самое сложное понятие. А, именно: такую ситуацию, когда несколько человек ждут, когда же один из них предпримет некие действия, в необходимости которых ни у кого сомнений нет, однако, каждый надеется, что это сделает кто-нибудь другой.

Я его вычитал году эдак в 91 в свежеизданном, и возможно пиратском издании «Книги Гиннесса», до тех пор известной мне только понаслышке. Запомнилось оно мне оттого, что особо сложным описываемое понятие, мне, отнюдь, не показалось. Напротив, скорее, удивило, что так часто встречающееся явление не имеет названия в русском языке.

Один особо злостный случай мамихлапинатапаи случился на третий или четвёртый день празднования Нового забыл-какого года. Однажды мрачным вечером того не менее мрачного дня в комнате, где я имел честь обитать вместе с Яго, на всех трёх наличествовавших кроватях уже много часов подряд возлежали четыре измождённых тела. Два из них, как можно догадаться принадлежали мне и Яге. Имена двух других несчастных моя память не сохранила.

Срок возлежания оценить не представлялось возможным. Одной из особенностей Ягиной комнаты было то, что любые часы, пробывшие в ней более суток к ряду неминуемо останавливались, и, как правило навеки. Зашедший навестить товарищей toshick, глядящий в одну точку перед собой, на вопрос, есть ли у него часы, рассеянно посмотрел на руку, затем ответил, что часы у него есть, и ушёл.
Между тем, судя по тому, что сумерки за окном сменила непроглядная мгла холодной подмосковной ночи, люди, прикованные к кроватям неодолимой силой жестокого похмелья, поняли, что наступила ночь. Повинуясь неумолимым биологическим часам, их животы напомнили им, что, несмотря на алкогольную интоксикацию, почти суточное голодание таки требует какого-то разрешения.
Мысли о еде, видимо, пришли в больные головы практически ко всем одновременно. Об этом можно было догадаться по тому, что лежащие стали вертеть головами, пристально смотреть на чайник, на шкаф, где, вполне возможно могли находиться предметы, пригодные для разжёвывания и проглатывания, и друг на друга, в надежде на то, что кто-то сможет встать и сварить вермишель за други своя.

Когда через полчаса переглядываний мамихлапинатапаи достиг (-ло?-ла?) своего апогея, один из организмов (возможно, это был Ваш покорный слуга), голосом жизнерадостным настолько, насколько это было возможным, высказал мучившую его мысль вслух:
- Мужики, - сказал он (я), - а не подумать ли нам об ужине?
И тут Яго, казавшийся спящим не участвовавший в переглядываниях, открыл глаза, и проронил голосом полным вселенского смирения:
- Ну если вы так хотите, давайте.
Все напряжённо затаили дыхание, не веря своему счастью.
- Давайте полежим и подумаем об ужине, - цинично закончил Яго.

» Читать больше...