"... Слушай, как же так? Уже постучались на небеса, и тут-то выясняется, что ты на море-то и не был? Там, на облаках, тебя назовут лохом!..." - так звучит ключевая идея одного бесподобного фильма, герои которого, презрев всевозможные напасти, стремятся к морю и в итоге достигают своей цели. Сродни им, я тоже рвался на море, и год за годом что-либо этому мешало: то не было денег, то не сложилось с компанией, то не давали отпуск... к счастью, в этом году все задуманное удалось. Но - обо всем по порядку!

Спустя несколько дней после ударного визита в Питер нам торжественно вручили дипломы, что было не менее торжественно помечено двумя кружками пива со ста граммами промеж них. Понятно, что столь "мощное" застолье даже вкупе с отвратительной московской погодой не смогло помешать мне через пару дней начинить видавшую виды сумку футболкой, шляпой, плавками и полотенцем и залезть в скорый поезд на Адлер вместе с товарищем, здесь и далее обозначаемым кодовым словосочетанием ШУРА. Ночь, день, еще ночь под стук колес... часа в три Шура проснулся в районе Туапсе и стал смотреть в окно, а еще через часик к нему присоединился и я. Светало, уже были заметны барашки волн и отдельные элементы побережья. В пять утра уже были на вокзале Сочи, откуда до конечной цели было всего-то ничего, минут двадцать, череда волнорезов с ранними рыбаками, последний туннель и вот он, городок Хоста, который иногда справедливо считают районом Большого Сочи.

Забавно, вдруг выяснилось, что практически все местные жители уже на ногах, по большей части на вокзале, ожидая поезда с потенциальными дикарями, - посему подыскать комнату не составило труда, и вот, еще нет семи часов, как деньги уже уплачены, и мы располагаемся, высовываемся в окно и осматриваем диспозицию. Солнца еще не видно за горами, в долину города спускается утренний туман, свежо и необычно... прямо под окнами пятиэтажки раскинулся небольшой садик, рядом в землю вкопан шест с закрепленными на нем блоками для бельевых веревок, что тянутся из каждой квартиры; пальмы, кипарисы... романтика.

Меж тем наблюдается комичный эпизод: Шурик достает мобильник и начинает искать вручную местную сеть. После перебора всех русских зон он принимается за украинские, молдавские, латвийские и прочие. Увы, все не то. "Так, так, - вслух думает он, - проверим Car, что бы это могло значить, может, Карпаты? Хм, точно, работает". После чего он подозрительно смотрит на окружающие горы. "Карпаты! Вот куда, блин, занесло!" - смеемся мы.

Итак, закрепившись на занятом плацдарме и имея в запасе три дня до подхода основных сил в лице Лехи, Женьки и Димы, мы смело снимаемся с якоря, берем пляжные аксессуары и топаем к морю, уж больно не терпится испытать то, ради чего собственно и затевалась вся эта эпопея!

Тут сразу надо заметить, что поездка в Хосту произошла, что называется, "от балды" и в то же время не совсем так: сначала конечная цель маршрута была выбрана Лехой как место на побережье, где он еще не был, а потом один мой товарищ, опять же, без особого повода, оказался хорошо знаком с теми местами (в Хосте живет его бабушка). Так или иначе, еще в Москве был выработан план местности и план действий, а некоторые непринципиальные детали решили уже здесь. Так что явление двух молодых людей нетрадиционно бледной раскраски на местном дикарском пляже (не путать с "диким") в семь утра было неожиданностью для кого угодно, кроме них самих.

Стоишь на берегу и чувствуешь соленый запах ветра,
что дует с моря,
И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась,
и губы жжет подруги поцелуй, пропитанный слезой.

Свершилось! Море было слегка голубым по цвету, солоноватым на вкус и спокойным как спящий на утренней лекции студент! Для полного сходства со стихами не хватает только жгучих поцелуев, но ведь есть еще и такие твари как медузы (правда, заранее скажу, что их "нежностей" нам, по счастью, удалось избежать). В общем, от такого волнующего до умопомрачения зрелища мы стремглав покидали вещи, телефоны и прочие элементы цивилизации на прибрежные камни и устремились в воду. Первым ушел в пучину Шура, плеснул плавником, вынырнул через пять метров и радостно завертел волосатой головой, фыркая и отплевываясь; тут подоспел и я, прыгнул щучкой, погрузился и одновременно впитал в себя целый ворох незнакомых дотоле ощущений. Одно слово "восторг" не может описать это состояние; и чуть ли не впервые внеземные ощущения не сопровождались выбросом адреналина. Кто-то из наших доморощенных песняров кричал, помнится, "а я - рыба без трусов!"... вот-вот, примерно то же самое хотелось кричать тогда.

В то утро мы еще часа два провели на пляже, дождались, пока солнышко выглянет из-за знаменитой горы с неизвестным широкому кругу читателей названием, после чего едва не уснули, сморенные солнцем, морем и бессонной ночью в дергающемся вагоне. Продрав в какой-то момент глаза, Шура сообразил, в какие ароматные котлетки можно было превратиться к полудню, и мы пошли дрыхнуть домой.

Дни ожидания остальных не были отмечены выдающимися событиями. Опытным путем (т.е. методом конкретного обгорания) был выработан график чередования солнечных и морских ванн с дневным перерывом на сон. Да и делать-то там больше было нечего, после суматошной Москвы как раз самое что ни на есть нужное лекарство! В качестве пищи и лекарства одновременно использовался кефир, ну и дешевые местные фрукты, само собой.

В следующее после приезда утро я предпринял попытку совместить детальное обследование города с традиционной утренней разминкой, для чего выбежал на скоростную автостраду (благо, там оказалась специально отведенная разметкой обочина), по ней пересек город от одного края до другого, а обратно вернулся уже по старой трассе. Впечатлений была масса: и от красивейшего вида, что открывается с середины нависшей над морем и железной дорогой эстакады, и от старого хостинского серпантина, кошмарные петли которого отмечены на всех древних картах черноморского побережья Кавказа. Вернувшись и охладившись под душем, я даже набросал примерную карту города и окрестностей (особыми знаками выделены место проживания и путь к пляжу).

Билли, где карта?
цифрами на схеме обозначены:
1 – санаторий "Голубая горка"
2 – санаторий "Аврора"
3 – санаторий "Волна"
4 – телефон, телеграф
5 – дегустационный зал
6 – санаторий "Электроник"
7 – пляжи "Победа"
8 – пляж "Московский"
9 – парк аттракционов

Безмятежные две недели, бальзам на душу! Если кому-то и было отчего беспокоиться, так это Шуре - как мы позже выяснили, из-за проблем семейных, да еще к тому же сказалось отсутствие в городе бильярда как класса. Остальные по такому поводу довольно мило над ним подтрунивали, и шутки рождались буквально из ничего. Но до них еще дойдет очередь, а пока что на третий день мы с Шурой стоим на вокзале в ожидании пермского поезда... Вот паровоз показывается на горизонте, яростно пыхтит, садит в небо черным дымом, проносится мимо, замедляет ход и, остановившись, облегченно выпускает пар. Двери вагона открываются, выпускают из своих недр тетку с сумками, пару детей и, как в том фильме - огромного черного мексиканца, здорового лысого чёрта в очках, который на поверку и оказался Лехой. Он обводит взглядом вокзал, видит нас и задорно ржет, прыгает на перрон, скачет через пути, распугивая безмятежных отдыхающих, и ловит нас в объятья. Мы, естественно, отчаянно недоумеваем: "И какого х ты побрился?" "А это он у нас теперь Бартез" - ответил нам младший брат Лехи (Бартез - новоявленный чемпион Европы по футболу, вратарь, особливо заметный на поле своей бородкой - эспаньолкой и лысиной, постоянно подверженной поцелуям взасос от другого французского футболиста, Лорана Блана). Прозвище прижилось сразу!

Расквартировав вновь прибывших, удвоенная толпа с удвоенной же страстью засобиралась к морю, вооружившись масками для ныряния и матрасом для транспортировки симпатичных самок вдаль от суетливого пляжа. Правда, что касается последних, то их было необыкновенно много, и самых разных мастей, но - на платном пляже. А на бесплатном их не было вовсе, если не считать двух невесть откуда взявшихся девчушек лет по восемнадцать (кстати, по вопросу определения возраста разгорелся нешуточный спор, который не прекращался аж до конца отпуска), да и тех быстро разогнал Шура своим нетривиальным авторским подходом к знакомству. Его стремление к противоположному полу неожиданно наткнулось на стальное замечание Женьки, который очень кстати вдруг отчеканил риторику: "Мы зачем на юг без баб поехали?" - и сам же ответил после театральной паузы - "Затем, чтобы от них отдохнуть!" И никто не нашел, чего ответить. Выстрел в яблочко!

Следующий день ознаменовался приездом Димы, покраснением шкуры Бартеза и последующим довольно комичным эпизодом. По моему совету Женька разложил брата на диване и начал мазать его спину кефиром. Леха занервничал, принялся мелко дергаться, сучить ногами и поскуливать: "Чешется!" Шура поддержал тему: "Что, между пальцами? Большими?" - после чего дружный хохот потряс комнату, и уж не знаю, оттого ли, но в углу с потолка даже немного осыпалась штукатурка. В итоге к концу пляжного сезона Бартез вполне оклемался, подлечился, оброс со стороны головы мелкой щетиной и даже пытался полностью имитировать легендарного тезку, но, по общему мнению, потом таки сбрил усы и бороду.

В честь удачного съезда вечером того дня был организован поход в местные "злачные места". Засели в каком-то до безобразия обычном, если не сказать хуже - "совковом", кафе. Познакомились с официанткой. Звали её, если не ошибаюсь, Валя - хотя, впрочем, какая разница. Мило улыбнувшись, она разрешила нам распить сувенирную бутылочку коньяка, привезенного Бартезом (тогда, правда, он еще "им" не был) из Дагестана, и даже принесла стаканы. Хотя, по-моему, она нашего друга просто испугалась. Ну еще бы: сто килограмм здорового лысого смеющегося тела! Эту полезную способность Лехи мы еще не раз потом использовали при решении хозяйственных вопросов, мол: "Бартез, поговори с хозяйкой, может чаем угостит?!" Тем временем в кафе нагрянул конкурс (чуть позже мы узнали, что он просто кочующий по всему побережью): на сцену вышел южный мужчина с букетом в руке и начал расхваливать цветы, присутствующих женщин и их кавалеров, особенно их кошельки и умение делать подарки возлюбленным. После чего был объявлен аукцион со стартовой ценой в семь рублей. На такую хилую идею мы не откликнулись, продолжая закусывать, но когда недалеко от нас раздалась заявка на существенно двузначную сумму, мы оглянулись: кричал мужик за соседним столиком, имевший при себе восхитительную фею с... белым котенком на руках! Вот это уже было что-то новенькое, и мы заинтересовались ходом мероприятия. Ряд возрастающих чисел активно пополнялся: порадовать пять или шесть нимфеток (или только одну из них) решил сидящий с ними за столом бритый гоблин ненамного старше, ранее угощавший их коктейлями и мороженым; подал голос и толстый мужик в тельняшке, охмурявший не менее толстую тетку. Он-то в итоге и выиграл аукцион, заплатив сногсшибательную сумму в сто двадцать с лишним рублей (за какой-то вшивый веник из местных розочек), после чего "маэстро" восхвалил сего господина, обозвал его пассию прекрасной леди и объявил танец для победившей пары. Пыль в глаза, алкоголь в башку, толстяк в тельнике завертел подругу так, что пол затрясся! Отстой! Забеспокоившись за свой аппетит, мы быстренько отвернулись и продолжили "чаепитие". А когда уже собрались отчаливать, Шура кинул идею в лучшем духе московских студентов написать записку официантке на салфетке, и в воздухе шумно зашевелились красивые слова вперемежку с умными мыслями. Как же там было... "В этот тяжкий час, вдали от дома и милых сердцу уральских гор мы встретили Вас..." Образно и банально, но ей вроде понравилось. В последний раз она подошла забрать счет и растворилась в мутном бытии кабака; больше мы ее не видели.

Как уже было сказано, единственным временем суток, предполагавшим какое-либо разнообразие, оставался вечер. И вот вечером следующего дня мы, продегустировав "Черные глаза", испробовали другой сохранившийся еще со времен СССР курортный реликт: лунапарк. Постреляв для разгону свечки в тире, мы дорвались и до крутых аттракционов. Сначала братья Бартезы относительно удачно раскачали здоровенную кабину, но переворот в 360 градусов им таки не удался, а потом то же попытались проделать и мы с Димой, и тоже безуспешно. А меж тем буквально перед нами две крохотных девчушки так лихо вертелись, что наблюдавшим впору было уже пугаться о судьбе их ужина! В итоге Леха научно обосновал наш проигрыш слишком большой суммарной массой, и мы углубились в парк, где и обнаружили последний приют детского лихачества - зал с электрическими автомобильчиками. На всякий случай Шура даже поинтересовался, дескать, можно ли взрослым тоже поучаствовать, и - о чудо, - оказалось, что можно! Пять дипломированных переростков стремглав залезли в крохотные кабинки, выгнув колени жуткой раскорякой, после чего клерк нажал на рубильник. И понеслась душа в рай! Охотничий азарт вкупе с избытком гормонов вылился в страстный карнавал маленьких трехколесных монстров. Дави железку, да руль верти, вот и вся премудрость.... Нет, не стоит выпускать меня на дорогу в настоящем танке: всех передавлю к такой-то фене!

На такой красочной ноте неожиданно закончилась хорошая погода, и грянул шторм, сначала на два дня, а потом еще на день. Одним словом, хорошего моря больше практически не было, а три дня и вовсе хлестало с такой силой, что немногочисленных смельчаков волны норовили швырнуть на стену второго уровня волнолома. Из нас в шторм полез лишь Бартез, как человек опытный. Объяснил природу мод колебаний поверхности моря, и почему каждая девятая волна намного сильнее предыдущих, а также преподал урок запрыгивания и вылезания из лап стихии. Вся премудрость, по идее, заключена в том, чтобы влезать в море в промежутке первых двух слабеньких волн, а вылезать тоже примерно в такой ситуации. А то может больно стукнуть о дно, да и обратным потоком затащит на глубину... приятного мало, много народу таким макаром навсегда в море уплыло. На словах все просто, да и наблюдать радостную лысину Бартеза на фоне трехметровых волн не составляло труда, однако ж никто из нас туда больше не полез. То есть, я хотел, конечно, но сильно сомневался (двумя днями раньше я предпринял попытку покорения самого дальнего буйка, и по дороге обратно слегка запаниковал, представив картину возможных неприятностей) в своих способностях. И уже даже оделся, когда вдруг заметил, как в набегающую волну смело прыгнула хрупкая девушка и мгновением позже уже кувыркалась в волнах. "А, к дьяволу, будь что будет, зато не буду потом жалеть, что в шторм не нырял" - я снова переоделся, сосчитал до девяти и, как следует разбежавшись, пересек полосу прибоя и оказался на глубине. Кроме грязной пены и гигантских (из такого ракурса) волн, там было полно адреналина, что и требовалось доказать. В реальности быстро выяснилось, что выбираться обратно намного сложнее, нужно грести изо всех сил и стараться встречать волну лицом, иначе ориентация в пространстве и времени теряется моментально; шустрый поток воды и камней крутит и вертит тело как куклу, время от времени стукая головой и другими интимными органами о дно и прочие препятствия. На фоне постоянного рокота смываемой гальки хруст ваших костей никто не услышит. Милости просим в царство Посейдона! Но кому как, а мне понравилось болтаться на верхушке волн, несмотря на ту изматывающую борьбу за выживание на этапе возвращения в земную стихию, когда после удачного исхода хотелось лечь за линией прибоя и громко дышать, успокаивая пульсирующие где-то в глубине мозга сосуды. А может, именно в этом и был тот самый смак... не знаю. Знаю только, что с морем ни в коем разе нельзя шутить: в один из штормовых дней испробовать волн решил один из прибрежных алканавтов, чем изрядно подпортил нервы окружающих, следивших за его тщетными попытками выбраться обратно на пирс и прикидывавших свои шансы помочь бедняге. Хорошо, что в итоге все обошлось.

Море морем, а Дима решил осмотреть и другие местные радости. Его порыв не нашел, впрочем, отклика в массах, и тогда он поехал в Новоафонскую пещеру один. Что там было и как это смотрелось, я воспроизвести не смогу, врать не буду; просите самого путешественника, ибо его восторженный доклад лично у меня не создал полной картины тамошних красот. Зато буквально под носом был театр, изменивший наши представления о прекрасном, а также о ключевой фразе волгоградских футбольных болельщиков "В Большой Театр ходит кто-то, а я люблю команду Ротор". Данное заведение предполагало перестановку слов в той фразе. "В театр по большому...". Прошу прощения.

В один из дней случилось некое событие, о котором наверняка стоит рассказать, хотя бы и в двух словах: Шурик решил отметить начало последней недели до своего дня рождения. Нет, ну вы подумайте, каково, а? Был бы повод! За недостачей материальных благ, его поддержали морально: вся тусовка в итоге зависла в китайском ресторанчике. Да, мистика, благовония, драконы, великая культура, рис и кисло-сладкий соус, впрочем, водка там оказалась русской. И знаете, что выяснилось - одного блюда риса и двух пар палочек оказалось достаточно для закусывания одного флакона двумя крупными мужчинами. Вот ведь придумали, паразиты, ах, шайтан! Надо бы сменить вилки на палки! Изрядно разбавив кровушку, мы сочинили очередной салфеточный памфлет и смылись. По дороге домой кое-кого даже потянуло на приключения, но (к счастью) местные дамы подчинялись формуле курортного романа "Кто женщину ужинает, тот ее и танцует" и посему послали нас в пеший эротический поход. Ну а что вы еще хотели?

Потом мы провожали Диму и Шуру в Волгоград. Когда поезд тронулся, товарищ Бартез через окно попрощался за руку с Димой, благо оба высокого роста, а потом побежал в другой вагон прощаться тем же макаром с Шуриком, подпрыгнул, схватил, но по причине чисто физиологической чуть не оторвал ему руку. Мы с Женькой чуть не поперхнулись; поезд заворачивал в сторону туннеля, и окно вагона с дергающейся и источающей проклятья пятерней вскоре стало не видно.

В предпоследний день моего отдыха погода испортилась окончательно, и тогда мы решили пойти-таки в поход. Пеший. По местным горам. А горы здесь, как оказалось, целиком покрыты частным сектором; то тут, то там на склонах раскиданы крыши домиков. Из самого города, а уж тем более со стороны моря этого не видно, оттого и показалось нам очень красивым. Беда была одна: в этом испещренном тропинками, дорогами и заборами уголке не оказалось выхода к вершине. А переть напролом не дали добрые дворовые собачки. Поэтому мы спустились с одной горы и перебрались на другую, ту самую, которой я не помню названия, ту, что выдается в море мысом Видный. Но и тут не суждено было покорить вершину: дорогу к ней преграждал по всему периметру армейский забор с колючкой. Плюнув в сердцах на этот местный "Гибралтар" и всех его обывателей, уставшие путники вернулись в дом, где достигли на полчаса минимума потенциальной энергии и заодно согласия с совестью. После чего проснулись и поехали в Сочи. Хотя поехали - это круто сказано, правильнее будет - попытались поехать! Дураков-то много оказалось - по плохой погоде вместо пляжа в Дендрарий сгонять, а умных людей еще поискать надо. Благо, Бартез, как уже говорилось, был парень опытный, посему вместо стояния в длинющей очереди на маршрутку мы "стопанули" первый проходивший паровоз, отдали по чирику с носа и в уюте пыльного купе принялись считать горы и туннели.

Сочи мне не понравился совершенно. Москва в миниатюре. Толпы народа, шум, гам; обрыдло. Хотя Ривьера неплоха. И Дендрарий, наверное, тоже. Наверное - это потому как мы в него не проникли. Даже не "не попали" а "не проникли", ибо денег на билеты уже почти не было, колючий забор опоясывал парк, очередь на подъемник разбивала понятия теории массового обслуживания, ноги отваливались, а три желудка выводили рулады в ля-миноре.

На следующий день на последние денежки я накупил провианта на дорогу, искупался последний раз в море, попрощался с Бартезами, залез в вагон и стал смотреть в окошко на проносящиеся мимо столбы, камни и волнорезы, грязные потоки, выносимые в море горными речушками. Были и голые девочки на пустынном участке берега, громадные танкеры в порту Туапсе, незапертая дверь нерабочего тамбура, откуда мы вдвоем с едущим на побывку служивым ловили встречный воздух. Потом долгогиграющий туннель и разящая контрастом с пальмами привычная картина степи.

А еще я бросил с пирса монетку...


Tag, Сочи-Волгоград-Москва, июль 2000